Концертное турне. Последние годы
Благодаря хлопотам друзей осенью 1878 года удалось организовать переход Мусоргского на другую службу — младшим ревизором Государственного контроля. Его новый начальник, Тертий Иванович Филиппов, был большим любителем музыки, певцом и собирателем русских народных песен; талант Мусоргского он высоко ценил и поэтому не вменял в большую вину постоянные пропуски службы. В это время композитор жил уже в полной нищете; переехав от Наумова в комнатушку на Офицерской улице, он зачастую не имел возможности пообедать — весь кредит его был исчерпан.
Летом 1878 года Мусоргский встретился с другом юности и лучших дней — Милием Балакиревым, понемногу выходящим из своего кризисного душевного состояния. Встреча обрадовала обоих, но по-разному: Мусоргский с грустью вспоминал прошлое, как лучшие и невозвратно ушедшие дни, Балакирев же, приятно обрадованный скромностью и прежней «ученической» покладистостью Мусоргского, снова, как прежде, «напустил» его на хорошую работу — переделку партитуры «Ночи на Лысой горе».
Благотворное воздействие оказала на композитора поездка на юг России с концертным турне вместе с певицей Дарьей Михайловной Леоновой. Еще в 1873 году она пела партию Хозяйки корчмы в постановке трех сцен из «Бориса Годунова»; но личное их знакомство произошло в доме Наумова. Леонова в то время была энергичной пятидесятилетней женщиной, признанной и одаренной артисткой. Она училась еще у Глинки и с пятнадцати лет уже блистала на русской оперной сцене, затем совершенствовала мастерство за границей. Вернувшись на родину, пела в Петербурге и Москве, а рассорившись с театральной дирекцией, предприняла кругосветное путешествие через Сибирь, Дальний Восток, Китай, Японию и Северную Америку.
Летом 1879 года она собралась в большое концертное турне по югу России, предполагая посетить Украину и Крым, и пригласила Мусоргского как отличного аккомпаниатора. Вместе с гражданским мужем Леоновой, неким Гридниным, ведавшим деловой частью поездки, Леонова и Мусоргский дали концерты в Полтаве, Елисаветграде, Николаеве, Херсоне, Одессе, Севастополе и Ялте, и на обратном пути — в Ростове-на-Дону, Новочеркасске, Воронеже, Тамбове и Твери.
В программе певицы были арии из опер и романсы Глинки, Даргомыжского, Серова, Мусоргского, Римского-Корсакова, Кюи, Шуберта, Шумана, Листа; Мусоргский же не только аккомпанировал, но и солировал, исполняя транскрипции из «Руслана» Глинки и из своих трех опер.
Программы концертов часто представляли забавную смесь: по условиям антрепризы выступления концертантов соседствовали с короткими одноактными фарсами и водевилями типа «Бенгальский тигр, или Ревнивый муж и храбрый любовник» и т. п. Приходилось и для музыкальных номеров сочинять интригующие и вычурные названия вроде: «Венчание царя Бориса под великим колокольным звоном при народном славлении — картина из оперы „Борис Годунов"» или: «Торжественное шествие Преображенской роты потешных царя Петра из новой оперы г. Мусоргского „Хованщина"».
Но несмотря ни на что, Мусоргскому эта поездка доставила большую радость: новые впечатления, новые знакомства, а главное — чувство необходимости людям. «Без всякого сомнения, наше артистическое путешествие должно иметь, и имеет уже значение доброго служения, по искусству, добрым русским людям»,— пишет он Наумовым.
Пение Д. М. Леоновой вызывает восторженные отзывы у публики, голос ее звучит свежо и сильно, «а экспрессии ей не занимать стать»,— считает Мусоргский. Пожинает лавры и Модест Петрович — как пианист и как композитор. Статья «Николаевского вестника», например, гласит: «Энергичная, отчетливая, полная художественного чувства игра М. П. Мусоргского доставила громадное удовольствие и была по достоинству оценена собравшейся на концерт публикой». А херсонская газета относит Мусоргского к числу замечательных исполнителей фортепианной музыки и называет его — наряду с Чайковским и некоторыми другими — одним из виднейших русских реалистов в музыке.