Вокальный цикл «Детская»
Мир детских чувств, радостей и огорчений раскрыт композитором в созданном им в это время вокальном цикле «Детская» на собственные слова. Трудно представить себе более искреннее и поэтичное воплощение образов детства! Мастерство Мусоргского в передаче тончайших оттенков речевой интонации представлено здесь с поистине импрессионистическим богатством эмоциональных красок. А искренность тона и правдивость повествования отражают отношение композитора к внутреннему миру детей — без слащавости и фальши, но с теплотой и нежностью. Первая пьеса, открывающая цикл,— «Дитя с няней»— была написана раньше, весной 1868 года, еще при жизни Даргомыжского (она посвящена ему). В начале 1870 года Мусоргский написал еще четыре пьески: «В углу», «Жук», «С куклой» и «На сон грядущий»; две последние пьески — «Кот Матрос» и «Поехал на палочке» — написаны в 1872 году. Их не назовешь песнями, тем более — романсами; это вокальные сценки для одного или двух исполнителей; но театральной сценичности, масштабности в них нет — настолько они тонки, искренни и интимны. Предполагались еще две пьесы — «Сон ребенка» и «Ссора двух детей»; их Мусоргский играл друзьям, но не записал.
Первая пьеска, «С няней», завораживает обаятельнейшей правдивостью передачи речи ребенка: «Расскажи мне, нянюшка, расскажи мне, милая, про того, про буку страшного....» Главное выразительное средство — мелодическая линия; это настоящая речь, мелодизированный и интонационно гибкий речитатив. Несмотря на множество повторений звука на одной высоте, здесь нет монотонности. Линия воспринимается как необычайно богатая, потому что самые яркие слоги текста — ударные — естественно совпадают с мелодическим скачком, и, кроме того, повторения звука в мелодии приходятся на смену гармонии, игру регистров, динамическую смену в сопровождении. Здесь каждое слово текста как драгоценность; наблюдениями и находками композитора в области музыкального воплощения детской речи можно наслаждаться бесконечно.
Пьеска «В углу» начинается с «высокой» эмоциональной ноты нянюшкиного гнева: бурление безостановочных восьмых служит аккомпанементом ее обвинений: «Ах ты, проказник! Клубок размотал, прутки растерял! Ахти! Все петли спустил! Чулок весь забрызгал чернилами! В угол! В угол! Пошел в угол!» и, утихая,— «Проказник!» А ответ из угла — бесподобен по жалостности; закругленные интонации в миноре с ниспадающим окончанием и «хныкающим» мотивом в аккомпанементе начинаются как оправдание. Но как замечателен психологический переход: убедив самого себя в собственной невиновности, малыш понемногу меняет тон, и интонации из жалобных постепенно переходят в агрессивно-восходящие; конец пьески — это уже вопль «оскорбленного достоинства»: «Няня Мишеньку обидела, напрасно в угол поставила; Миша больше не будет любить свою нянюшку, вот что!»
Пьеска «Жук», передающая возбуждение малыша от встречи с жуком (он строил домик из лучиночек и вдруг увидел огромного черного жука; жук взлетел и ударил его в височек, а потом сам свалился), построена на непрерывном движении восьмых в аккомпанементе; взволнованный рассказ приводит к кульминации происшествия на резком аккорде, комично копирующем «взрослые» драматические события.
В песенке «С куклой» девочка убаюкивает куклу Тяпу и, подражая своей нянюшке, поет монотонную колыбельную, прерываемую нетерпеливым криком: «Тяпа, спать надо!» А навевая своей Тяпе приятные сны, она поет про чудный остров, «где не жнут, не сеют, где цветут и зреют груши наливные, день и ночь поют птички золотые»; Здесь мелодическая линия усыпляюще-монотонна; а в гармонии причудливо соединяется минор (обычный для колыбельных песен) и мажор (как подразумеваемая и «просвечивающая» основа). Там, где заходит речь про чудный «экзотический» остров, сопровождение отвечает на текст красивой статичной гармонией.
«На сон грядущий» — это наивная детская молитва во здравие всех родных, близких и дальних, а также приятелей по играм (с ускорением перечисляемых)...
В пьеске «Кот Матрос» история про кота, запустившего лапу в клетку со снегирем, также изложена во взволнованном пульсирующем ритме безостановочных восьмых; замечательны остроумные приемы фортепианной звукоизобразительности — иллюстрация описываемых событий (звук скрежета по клетке, дрожанье снегиря).
«Поехал на палочке» — живая сцена игры в лошадки, прерываемая коротким разговором с приятелем Васей и омраченная падением («Ой, больно! Ой, ногу!»...). Утешение мамы (ласково- умиротворяющие интонации) быстро излечивает боль, и реприза бодра и резва, как в начале.
«Детская» была издана в 1873 году (в оформлении И. Е. Репина) и получила широкое признание у публики; в кружке музыкантов «Детскую» часто пела А. Н. Пургольд.
Этот цикл стал единственным произведением Мусоргского, получившим еще при жизни композитора отзыв его маститого зарубежного коллеги — Ф. Листа, которому издатель В. Бессель послал эти ноты (вместе с произведениями других молодых русских композиторов). Лист восторженно оценил новизну, необычность и непосредственность тона «Детской». Брат Бесселя сообщил Мусоргскому, что «Детская» Листа «до такой степени расшевелила, что он полюбил автора и желает посвятить ему une „bluette"» (безделушку — фр.). Мусоргский пишет В. В. Стасову: «...Глуп я или нет в музыке, но в „Детской", кажется, не глуп, потому что понимание детей и взгляд на них, как на людей со своеобразным мирком, а не как на забавных кукол, не должны бы рекомендовать автора с глупой стороны. ...Я никогда не думал, чтобы Лист, за небольшими исключениями, избирающий колоссальные сюжеты, мог серьезно понять и оценить „Детскую", а главное, восторгнуться ею... Что же скажет Лист или что подумает, когда увидит „Бориса" в фортепианном изложении хотя бы».