Глава VI. Новое слово правды

Страстная непримиримость к ограниченности, рутине, филистерской косности староверов сочеталась в Мусоргском с чуткой отзывчивостью ко всему, что обещало обновление, способствовало движению вперед, общему достижению целей искусства. И тут широта его идейного кругозора исключала предвзятость суждений, а творческая общительность натуры — мелочную нетерпимость личных отношений. В сущности, именно он первый по-настоящему оценил громадное перспективное значение новаторских идей Даргомыжского и активно содействовал его тесному сближению с балакиревским содружеством. Искренняя приверженность делу содружества не помешала Мусоргскому глубже вникнуть в критическую и творческую деятельность «ярого противника» балакиревцев — Серова, в котором он почуял внутреннего союзника по борьбе за реализм народной музыкальной драмы. Пусть Мусоргский иронизировал над недостатками Серова (он иронизировал и над слабостями Даргомыжского),— однако же сумел распознать и почерпнуть немало полезного, плодотворного и в драматургии автора «Юдифи» и «Вражьей силы», и особенно в его дальновидных критических работах. Прав был Б. Асафьев, утверждая, что «Мусоргский мог сколько угодно ругать Серова за музыкально-драматические несообразности, но по существу драматургических концепций их пути вовсе не были далеки друг от друга...»; и он подчеркивал их близость главным образом — «в преобладании всего характерного над обобщающими гармоничными стремлениями».

На страницах этой книги уже была очерчена объективно важная (вопреки субъективным отношениям) роль Серова в творческом становлении молодого Мусоргского, да и его товарищей по кружку. Добавим к сказанному, что со временем, несмотря на бурную полемику (а отчасти и благодаря ей), позитивное воздействие эстетики Серова не ослабевало, а усиливалось. И это понятно. Серов научно разрабатывал принципы народности и реализма на живом, конкретном материале исторического развития музыки и музыкальной драматургии — в свете задач современности, которые пытался решить и в своем творчестве. «Мой идеал — драматическая правда в звуках,— писал Серов,— хотя бы для этой правды, для характерности музыки, пришлось жертвовать «условною» красивостью, «галантерейным» изяществом музыкальных форм». Он страстно доказывал, что «идеал русской музыки, после Глинки и Даргомыжского, всенепременно требует... чтобы каждая фраза русской оперы на русский сюжет выливалась в формы, родственные по звуковым приемам русской народной песне». Этот идеал был сродни Мусоргскому. Его, разумеется, не могли удовлетворить попытки осуществления идеала в операх Серова. Однако реальный опыт претворения новаторских задач музыкальной драматургии, осознанных и обоснованных Серовым-критиком, был для Мусоргского ценен.

В художнической эволюции Мусоргского совершенное развитие музыканта и композиторского мастерства сопряжено было с изучением жизни народа, с обширным литературным и научным самообразованием, с вдумчивым осмысливанием искусства в его многообразных связях с исторической действительностью. Все это не только обогащало его опыт и знание (он был один из образованнейших людей своего времени), но и способствовало верному ориентированию в выработке творческого метода, в поисках, отборе и применении выразительных средств и форм — для воплощения новаторских замыслов. Потребовалось немало времени и труда, чтобы собрать, сосредоточить в едином движении к осознанной дели все, что было добыто в упорных исканиях.

На протяжении почти целого десятилетия выкристаллизовывался самобытный стиль Мусоргского, соответствовавший «искомому идеалу». Он вырабатывался на почве реальной действительности и жизнеспособных традиций искусства, взрыхленных заступом преобразователя. «Идеалы скрываются в действительности; они — не произвольная игра фантазии, не выдумка, не мечты; и в то же время идеалы — не список с действительности, а угаданная умом и воспроизведенная фантазиею возможность того или другого явления,— писал Белинский.— Фантазия есть только одна из главнейших способностей, условливающих поэта; но она одна не составляет поэта; ему нужен еще гибкий ум, открывающий идею в факте, общее значение в частном явлении». Эти слова имеют прямое отношение и к Мусоргскому.

← в начало | дальше →