Мусоргский — писатель-драматург. Особенности драматургии
Идея «Бориса» выразилась и в сюжетном построении, и в литературных качествах либретто. Мусоргский трактует оперу как народную психологическую драму. Драматизм ее подчеркивается резкость контрастов, остротой противопоставлений как в крупном плане, так и в частных моментах.
Как известно, Мусоргский проявил гениальное новаторство в изображении народной массы. Вместо обезличенной толпы в народных сценах «Бориса» возник калейдоскоп живых, характерных персонажей. Там, где они движимы общим чувством, порывом, образуется единый более или менее стройный хор.
Народу резко противопоставлен образ, подавляющий его, образ грубой полицейской силы. Это — Пристав, распоряжающийся «бараньим стадом». В таком качестве его у Пушкина, в сущности, нет. Приставы в трагедии появляются только в корчме на литовской границе и охарактеризованы поэтом как своекорыстные и скорее надоедливые, чем грозные, блюстители царских порядков. Пристав Мусоргского вырастает в некую обобщенную (и вместе с тем остросовременную для конца 60-х годов) фигуру, символизирующую насилие и террор, направленные против народа.
Прием контраста, создающий высокий драматический накал, буквально пронизывает все произведение Мусоргского. Почти в каждой картине, в каждой сцене есть свои обостренные, чрезвычайно экспрессивные узлы. Достаточно напомнить некоторые эпизоды: праздничная картина венчания на царство с малиновым трезвоном, хоровой «Славой» и скорбное ариозо царя; жизнерадостные бытовые сцены в царском тереме и трагическая атмосфера, окутывающая фигуру Бориса; момент галлюцинаций на фоне игры курантов; появление обезумевшего царя в Думе среди деловитых бояр; сопоставление величаво-спокойной фигуры летописца и честолюбиво-тревожного, беспокойного Григория; благостный рассказ Пимена и сцена смерти Бориса.
Острые контрасты нередко проникают и в не столь заметные, но тем не менее важные детали. Яркий пример — рассказ Шуйского об убитом Димитрии в сцене с Борисом. Неотразимое впечатление в этом рассказе производит исполненный чистоты и ясности образ царевича, описываемый на фоне тринадцати тел убийц, по которым «уж тление заметно проступало». Этот контраст приобретает потрясающую силу благодаря найденной Мусоргским пронзительной частности — детской игрушке:
...Казалося, в своей он колыбельке спокойно спит,
Сложивши ручки и в правой крепко сжав
Игрушку детскую, волчок...
Напряженная конфликтность в построении драматического действия сочетается в «Борисе Годунове» с поразительно конкретным ощущением совершающихся на сцене событий, поведения действующих лиц (эта черта таланта Мусоргского отмечалась уже в связи с либретто «Саламбо»). Ремарки, рисующие обстановку действия, внешность персонажей и в особенности их душевное состояние, тонкость их реакций, здесь получили особенно широкое развитие и психологическую разработку.
В сцене Бориса и Шуйского, например, ремарки как бы пунктиром намечают сложную линию поведения противостоящих друг другу врагов. Столь же примечательно показано в ремарках нарастающее волнение Бориса во время рассказа Пимена в Боярской думе. В этих и тому подобных указаниях Мусоргский действительно выступает как замечательный театральный художник, как режиссер, который с удивительной отчетливостью видит, осязает свое произведение во всех деталях его сценического воплощения.